КОММУНИСТЫ ПРОТИВ СУЕВЕРИЙ:
РЕЛИГИОЗНАЯ АРХАИКА И АНТРОПОЛОГИЯ
СЕКУЛЯРИЗМА

Термин «антропология секуляризма» получил в последнее десятилетие широкую популярность, главным образом благодаря работам американского исследователя Т. Асада. Его основная идея состоит в том, что «секулярное мировоззрение», сформированное в Европе в эпоху Просвещения и отличающееся специфическими представлениями о религии, государстве, власти, человеческой личности и т.п., не следует автоматически проецировать на культуры, появившиеся в иные эпохи и в других географических контекстах. Более того, секуляризм как политическая доктрина, тип социальной жизни или способ смыслообразования сам по себе должен стать предметом антропологических исследований. Применительно к истории религиозных культур такой подход подразумевает прежде всего анализ способов «позитивного» и «негативного» конструирования образа религии в рамках секулярных доктрин и модернизационных проектов, а также социальных эффектов такого конструирования.
Исследователи культурных явлений, известных под именем «традиционной», «народной», «массовой», «локальной» или «обиходной» религии, нередко сталкиваются с проблемой их границ и социальной идентификации. По сути дела, мы не в состоянии говорить о какой-либо обособленной общественной группе, которой можно было бы атрибутировать эту область религиозной культуры. Вместе с тем не следует недооценивать общественного значения представлений о «народной религии» в европейской истории Нового и Новейшего времени. В России, начиная, по крайней мере, с эпохи Петра I, разные формы и репрезентации этой социальной конструкции («суеверия», «двоеверие», «бытовое православие», «народное православие» и т.д.) интенсивно использовались светскими и духовными властями, стремившимися к модернизации и дисциплинированию «низов» общества (то есть прежде всего крестьянства). Стоит, правда, иметь в виду, что историческая преемственность и культурная гомогенность представлений о «народной религии» в разные эпохи могут быть поставлены под сомнение или, как минимум, требуют специальных разысканий и аргументации. Понятно, что и образ народа, и представления о нормах и девиациях в области религиозных догм и практик на протяжении последних трех столетий варьировались довольно существенно. Вместе с тем очевидно, что в качестве «суеверных» или «народных» форм религиозной культуры, подлежащих порицанию или преследованию, в эти века выступают одни и те же обряды, обычаи, типы устных нарративов и т.д. Так, по крайней мере, обстояло дело в периоды, отличающиеся особым вниманием властей к массовой религиозной культуре, то есть в царствования Петра I и Анны Иоанновны, а также во времена советских антирелигиозных кампаний.