Фрагмент романа-сказки «Белка» (1985 г.)
Я, не выдержав, заплакал, потому что вспомнил, как мы дружили когда-то,
как он возил из деревни картошку и была у нас в студенческом общежитии
образована Академия Едоков Картофеля, и пятнадцать лет назад он был
президентом этой "академии", а я -вице-президентом, а теперь мы плакали,
сидя в избе, на разных концах длинной лавки, не глядя друг на друга, и
каждый думал о своем. И была та ночь ужасной, мучительной для нас обоих,
потому что я, так же отчетливо, как свет нагой электрической лампочки, густо
покрытой мушиными точками, одиноко висящей под потолком, -- как желтый
свет этой бесславной лампочки, узрел погибель и безумие моего бедного друга,
которого навестил в его деревенской избе после многих лет разлуки, который
предстал передо мною в грязной нательной рубахе, в широких бесформенных
портах, в бурых изломанных валенках, с зловещим блеском в глазах, с лысой
головою, на которой лишь сзади лохмами висели длинные спутанные волосы, и в
самой горячке душевной болезни, -- а я вспомнил, братцы, что не было у
меня товарища милее ...ия, и, позабыв о всякой осторожности, решил
довериться ему, я показал старому другу опенка Бубу, -- он показал мне
свою гигантскую опухоль на ноге и предложил мне побеседовать с н и м, --
но лучше бы я не делал этого, потому что ...ий, в галстуке, в очках, красиво
поседевший, стал, наверное, довольно преуспевающим человеком, а может быть,
чего доброго, вступил в заговор зверей... Он отвернулся от Бубы, не захотел
даже поговорить с ним, попросту не пожелал лишней секунды внимания уделить
ему, и я понял, что теперь мне не миновать кары за убитого Верного, который
оказался акварелистом.
У меня в портфеле был коньяк в плоской бутылочке, я предложил Кеше
выпить по рюмке, рюмок в его хозяйстве не нашлось, и он поставил на стол,
хмурясь и пряча глаза, неимоверно захватанный граненый стакан, и хотя я со
времени возвращения в деревню не пью этой гадости, решился все-таки выпить
глоток коньяку, которым ...ий, наверное, хотел порадовать и умилить меня,
деревенского обалдуя, и мы выпили, не закусывая, затем вышли из избы на
улицу подышать свежим воздухом, и я подумал, что эта тьма деревенская,
навалившаяся на нас за порогом, похожа на адскую, словно мы шагнули сразу "в
страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно,
как самая тьма", и здесь, наверное, весьма подходящее место для того, чтобы
сходить с ума от величайшей безответственности мира, к которому обращен наш
самый яростный, самый отчаянный вопрос: кто МЫ?