БОРИС МЕССЕРЕР О ЖЕНЕ БЕЛЛЕ АХМАДУЛИНОЙ: Ее тетрадку со стихами мы разодрали пополам
Сейчас, когда я пытаюсь вспоминать свою жизнь с Беллой и обращаюсь мысленным взором к началу нашего знакомства, на ум приходит один довольно забавный эпизод. В первую же неделю нашего романа раздался телефонный звонок. Это был какой-то сумасшедший коллекционер, родом из Тамбова, приехавший специально в Москву для сбора разных литературных раритетов, в числе которых почему-то должны были непременно попасть и оригиналы стихов Беллы.
Домогался он их с непостижимым упорством. Звонил непрерывно. В конце концов Белла сдалась, назначив ему встречу у меня в мастерской на Поварской. Кажется, этот исторический визит случился на шестой день наших бурно начавшихся отношений. Пришел человек неприметного вида, но было видно, что за неказистой внешностью скрывается страстная, одержимая натура.
У Беллы при себе была всего одна вещь, на которую я сразу обратил внимание, - серая амбарная книга с разводами на обложке и этикеткой с надписью «Белла Ахмадулина». В книге на простой бумаге в линеечку красивым аккуратным почерком красными чернилами были записаны стихи Беллы последних лет. Именно эта драгоценность привлекла пристальное внимание тамбовского коллекционера. Сама Белла была абсолютна равнодушна к собственным автографам:
- Берите, пожалуйста!
И в этот миг у меня в душе возник отчаянный протест против такого безумного расточительства. Я понимал огромную ценность этого единственного рукописного экземпляра. Но положение мое пока было довольно двусмысленным: кто дал мне право руководить поступками этой удивительной женщины? На каком основании я стал бы ей что-то запрещать или разрешать? Но и со своими чувствами совладать я был не в состоянии, сразу заявив, что стихи не отдам.
Белла с удивлением посмотрела на меня. Гость был в ярости. Он выхватил книгу, я вцепился в нее тоже. Каждый тянул в свою сторону, пока мы не разодрали ее пополам. Белла была поражена. Я «мягко» предложил коллекционеру покинуть мастерскую, что он и с негодованием поспешил исполнить, прихватив с собой разодранный трофей. Тем не менее сейчас, когда я пишу эти строки, передо мной лежит оставшаяся половина рукописной книги, и проклинаю себя, что не отстоял ее целиком.