Москва глазами Игоря Мухина

 

В середине лета состоялась презентация книги Игоря Мухина «Моя Москва». Марго Овчаренко прочувствала всю значимость этого события и расспросила всех, кто работал над этим изданием в течение двух лет.

 

Российских фотокниг издается мало. Хороших российских фотокниг издается еще меньше.

Вопрос «Зачем нам еще одна книга Игоря Мухина?», конечно, перед нами не стоит. Тут все просто. Мухин давно уже стал национальной гордостью. Его поклонники разношерстны: ЖЖ-пользователи с цифрозеркалками, оставляющие сотни комментариев, студенты школы Родченко, элита московской арт-тусовки на сложных щщах, фоторедактор всякого журнала, от мала и до велика. Если не все, то многие его любят и понимают. И не то, чтобы Мухин такой уж простой, нет. Мухин — летописец нашего времени. Он замечает все: от изменений политического климата, до фасона юбок юных москвичек. В книге все родное, неуловимо прекрасное, ее хочется, если не листать каждый день за утренним кофе, то хотя бы поставить на полку красивым корешком и наслаждаться обладанием. «Ненужной» или «еще одной» книги Мухина быть просто не может. Мухин, как хорошее воспитание и крепкий сон, нужен всем.

Но все же в данном проекте основной смысл в команде, которая над ним работала.

Все многочисленные студенты Ирины Меглинской, или люди, которые хотя бы раз видели, как монструзно она расправляется с тысячей изображений за 20 минут, выстраивая из них историю, которую можно сразу отправлять в печать или же вешать на стенку в галерею, ждали эту книгу. Те, кто знает кто такой Михаил Сметана, все поколение молодых, на чью визуальную культуру повлияли журналы, издающиеся ИД «Афиша» ждали эту книгу.

Полгода назад мы все кричали или тихо надеялись, что вот он, пришел к нам, бум самиздата, бум прекрасных, дорогих и огромных, маленьких и уникальных, но напечатанных и настоящих книг. Что эра бесконечного удовольствия для дислексиков и аутичных визуалов наступила и никогда теперь не закончится. Бума не не случилось. А вот  небезразличные, честные и трудолюбивые профессионалы как работали, так и продолжают работать. А тех, кто способен насладиться их трудом стало немного больше, и эта книга — повод порадоваться.

Леонид Гусев, издательство «Тримедиа Контент»

Моя небольшая практика показывает, что серьезная книга, которая делается без проекта, существующего у автора, делается от полутора до двух лет. О книге Игоря мы говорили довольно давно, лет пять-шесть назад. И начали ее делать в 2010 году, летом. То есть в работе она находилась почти два года. При этом то, как выглядит книга — совершенно не моя концепция, и даже наверное не Игоря, она принадлежит Ирине Меглинской. Конечно, она с Игорем обсуждалась, но я в подобных обсуждениях, как правило, участия не принимаю. Я, в общем-то, согласен на все то, что говорят люди, которые в этом понимают. Собственно, эта книга представляет собой расширенный журнал «Афиша», без текста. И формат его равен журналу, и поэтому в качестве дизайнера был приглашен Михаил Сметана. Мне кажется это удачным решением, это делает «Мою Москву» фотокнигой, отличащейся от большинства других, прежде всего за счет формата и журнальной верстки. Она дает возможность представить работу Игоря за много лет и представить Москву, как разнообразный город. Стоит сказать, что подобная подача заинтересовала наших западных коллег, и книга в скором времене выйдет в Schilt. При этом, английское издание выходит с другой обложкой и это практически единственное отличие. Просто издатель посчитал фотографию, выбранную им, более динамичной и представляющей Москву для европейцев лучше, чем в российском варианте.

Сейчас об этом рано говорить, является ли это издание коммерчески успешным, но я на это надеюсь. Игорь — один из главных российских фотографов, и тема — интересная и уникальная, поскольку подобных иллюстрированных книжек о Москве никогда не было, и я даже не думаю что в ближайшие годы они могут появится. Визуальный материал, накопленный Игорем является исключительным, и кроме того, мало кто может с ним сравниться в трудолюбии и усердной фиксации того, что происходит в городе.

Не думаю, что книга выйдет за пределы Москвы и Петербурга. Мы не занимаемся распространением в прямом смысле этого слова. Но на самом деле не так все плохо с книжной культурой, но при этом книги вообще меньше читают, и снижение интереса к иллюстрированных книгам на лицо во всех странах. Мой голландский партнер говорит, что единственной страной, где покупают фотокниги остается Франция. А во всех остальных странах снижается объем продаж, даже Phaidobn выставлен на продажу. Их прибыль минимальна. Мне довольно сложно представить себе современного человека, который садится в кресло, раскрывает тяжелую по весу и большую по размеру книгу. То что мы делаем нельзя читать в метро или в очереди к врачу. Эта книга предполагает отключение от всего. Кажется не у всех есть на это время, даже у тех, кому это могло бы понравится.

Ирина Меглинская, куратор, галерист, преподаватель

Мы работали около полугода, естественно с перерывами. Собирались раз пять, складывали и перекладывали ее. Распечатывали, листали. Таким олдскульным, дедовским способом работали. Для меня было важно увидеть ее в полном размере, в последовательности листания. Понять какой посыл через эту книжку отдается, насколько ты получаешь этот эмоциональный заряд-спад.

Мухин снимал всю жизнь Москву, было бы смешно делать его книгу про Париж. Он живет в этом городе, он часть этого города. Он мною был даже в какой-то момент обнаружен не столько как художник, но как хроникер. Я его спрашиваю: «Ты зачем это снимаешь?» А он говорит: «Ну это тогда в самом начале как-то пошло, просто это снималось и снималось». Такое любительство — выйти с камерой на улицу. Я так полагаю, если бы не произошел один случай в его жизни, из него бы получился отличных репортер. Потому что у него эта жажда запечатлевать события, равна жажде шататься. Он же снимал практически все митинги, и в книге это отражено в полной мере.

Собственно книжка не была придумана с самого начала, а было понятно, что есть огромное количество материала, которые нужно каким-то способом соединить. И коль скоро это Москва, мы попытались это соединить географическим принципом. Отразить все вихри, которые здесь гуляли за 20 лет. Эта книжка ценна тем, что она отражает довольно важный отрезок творческого пути, и плюс ко всему она с невероятной точностью отражает картину Москвы, показывает ее хронику, все самые вибрирующие темы. Все, что он снимал, он делал не специально. Но мне это нужно было, как редактору, многоголосную фугу сложить. Ведь все же, что происходит, происходит в Москве. Портрет города за 20 лет мы с Игорем и пытались создать.

У Мухина богатый материал, у меня за плечами 15 лет в СМИ, что мобилизовало меня сделать хроники Москвы. Увидеть все 20 лет, как человеку работающему в СМИ.

Миша — он арт-директор, ему свойственно академическое мышление, а мне хотелось чтобы это был квазижурнал, но при этом все осталось в рамках академического рисунка. Потому что фотографии Мухина, снятые 20 лет назад — это памятник. И я предложила Мише Сметане это сделать. Он долго возился, конечно был недоволен, ритм где-то сбился, в итоге чуть ли не проклял меня за то, что получилось. Потому что у каждого игрока в команде есть своя сверхзадача, у Миши это была задача сделать продукт в академическом ключе, с большим количеством белых пустых разворотов, как в старых книжках. Помпезное отношение к продукту. К сожалению, все немного скомкалось, но при этом, я считаю что, если бы не Миша, мы могли бы превратить сложный полифонический ряд в кашу.

Сейчас развалился экспертный институт, существует явная нехватка информации, существует не могу сказать, что большое количество шарлатанов, но невежества. Потому что на одной полке стоит Андрияка, Глазунов, и Мухин, и непонятные нувориши, решившие заниматься фотографией. Старая иерархия сломалась, раньше покупка книг по искусству, было вложением в себя и своих потомков, а сейчас спектр предложения широк, а экспертной оценки нет. Кто скажет, что, если сейчас вы купите книгу Мухина, она через сколько-то лет будет иметь библиографическую ценность? Ну я скажу, ну Гусев скажет. Но для широких масс — это ничто. Покупают Пикассо, Климта дурацкого. Картье-Брессон и Хельмут Ньютом — потому что на них не нужна уже экспертная оценка. Но при этом инфицированных фотографией много, столько же, сколько людей, любящих футбол и машинки. Но пока иерархии нет, нет коллекций. Фотографию 20 лет назад искусством не считали. Вот поэтому навыки понимать эти фотографии, фотокниги вообще, только-только стали появляться.

Игорь Мухин, фотограф

— Вы уже делали книги о Москве (Москва строится) и книги о других городах (Вена), чем для Вас лично это работа отличается от других?

— Книга «О Москве» вышла в 1998 году в Париже. Остальное: небольшой буклет и каталог выставки. То есть никаким образом эти издания не попадают под определение «авторская книга».

— Отличается ли для вас процесс создания фотографий в зависимости от того, в каком городе вы находитесь. Чем отличались съемки в Москве от Парижа, а Парижа от Вены?

— Наверное методов создания уличной фотографий не так много, отсюда есть и похожесть; разность может состоять, например, во временах года. Я не снимал, а до последнего года и не был в Париже летом, а так же не знаю как выглядит Вена зимой и осенью. Можно ответить на этот вопрос через слова «мотивация», «вовлеченность», «позиция», «сопереживание». Наверное любому иностранцу иногда трудно понять за границей точную мотивацию уличного протеста, как и трудно привыкнуть, что там мотоцикл-велосипед еще и обычное транспортное средство.

— Вы чувствуете вовлеченность в жизнь Москвы?

— Я — москвич. Но и Москва настолько большая, что есть личное пространство моя малая-москва — это и Серпуховка-Речной-Сокол-Маяковка — и районы чужие, незнакомые — и в них я практически иностранец.

— Как вы пришли к идее сотрудничества при работе над книгой с Ириной Меглинской?

— Наверное свое дело сделало многолетнее наблюдение и сотрудничество — мы знакомы с 1986 года.

— Важно ли для вас контролировать создание книги на всех этапах? Начиная от выбора фотографий, заканчивая форматом книги, выбора бумаги и общение с дизайнером.

— Присутствуя однажды при печати моего каталога, я наблюдал этап пятидневного впитывания краски в бумагу — вот в этом я не специалист. Наверное, главное слово при работе с макетом-выбором: «сотрудничество». Сразу была выбрана стратегия журнального показа фоторабот, вроде необычная подача уже сложившигося фотоматериала, тем было интересней в эту работу нырнуть-погрузиться.

— Как вы оцениваете рынок и культуру потребления фотокниг в России?

— Рынок. Как и во всем мире, выпуск такой книги — это заранее убыточное мероприятие. Культура. Авторская фотокнига — законченный авторский продукт из которого нельзя изъять разонравившуюся картинку, нельзя и новую добавить-вклеить. Авторская фотокнига — это высшая награда в фотожизни фотографа, у многих после многих лет работы получается просто каталог работ.

— Если бы вы хотели изменить что-то в уже напечатанной «Моей Москве», чтобы это было?

— Книга по жизни видоизменялась, что-то увы, не случилось, наверное это обычный рабочий процесс. То, что я вижу сегодня перед собой, вполне законченный проект, и наверное, только остается сказать слова благодарности всем, кто вложил частичку души в эту книгу.